Новости – Общество
Общество
«Предложили ближайший город: Томск»
Фото: Денис Киреев.
Как живут и на что надеются беженцы с Украины на территории Томской области
25 августа, 2014 18:20
10 мин
Около 700 беженцев из разных областей Украины пересекли границу Томской области за несколько недель. Большинство приехали семьями с маленькими детьми, в том, что успели на себя надеть, с парой пакетов в руках и почти без денег.
Власти Томской области расселили беженцев в двух гостиницах. Одна из них, рассчитанная на 400 человек, вместила 382 человека: 112 мужчин, 126 женщин и 143 ребенка в возрасте от трех месяцев до 14 лет. Кроме того жильцами гостиницы стали беременные женщины и пара пожилых людей за 80 лет.
Первый этаж обычно тихой гостиницы превратился в мини-городок. В одном углу дети играют, в другом смотрят мультфильмы на плазме. Напротив — пункт временного размещения. Здесь оформляют документы, узнают, когда можно уехать на ПМЖ в деревню или обсуждают возможность получить работу. На этажах выше — комнаты, в которых живут целыми семьями. В одной из них поселилась молодая женщина, которая приехала в Томскую область несколько дней назад с маленьким ребенком и узелком вещей в руках. Веронике Гоголевой на вид лет 30. Женщина не ожидала гостей и встретила нас по-домашнему — в халате и тапочках. Комнату с ней делит молодая мама с маленькой дочкой. В небольшом помещении стоят две двухъярусные кровати: мамы спят внизу, а дети на второй полке, по левой стороне — стол с чаем и печеньем.
Вероника родилась и выросла на Украине. Женщина говорит — не могла допустить мысли, что ее судьба повернется так.
– Я с 3-летним сыном жила в Краснодоне. Уже в июне поняла, что надо уезжать, поэтому мы быстро собрались и уехали в Донецк Ростовской области, — очень тихим и спокойным голосом начала рассказывать молодая женщина. — Потом перебрались в Новороссийск. У нас там родственники живут.
Остаться у родственников в Новороссийске не получилось. Детский сад и школы поблизости переполнены и нет возможности пристроить малыша, а молодой маме нужно работать. Поэтому их путешествие продолжилось. Конечный пункт — Иркутская область, там живет дядя Вероники. Мама с сыном остановились на несколько дней в палаточном городке в Ростовской области.
– Мы прожили в палаточном лагере несколько дней. Там в палатках живут по 15 человек тысячи людей. Поэтому оставаться надолго не хотелось, тем более с маленьким ребенком. Оказалось, что направлений в Иркутск нет, поэтому нам предложили поехать в ближайший город, куда направления были: в Томск. Вот так с 19 августа мы живем здесь, — рассказывает Вероника.
На Украине у Вероники осталась мама. Недавно она попала под обстрел, но ей удалось выжить. О ранении матери дочь узнала по телефону.
– Со связью не очень хорошо, но иногда дозвониться можно, — говорит она. — Мама рассказала, что завод разбомбили, а он находился всего в 50 метрах от нашего дома. Я даже не знаю, цел ли мой дом. Там реально есть угроза жизни, самолеты летают над головой. У нас штаб ополченцев под боком был, поэтому, конечно, страшно было.
Женщина помолчала, вздохнула и продолжила:
От мамы Вероника знает, что сейчас стало совсем тяжело: с продуктами плохо, с врачами тоже — многие ведь уехали. Кто не уехал — сидят в подвалах или под подоконниками. Вероника с сыном тоже пару раз сидели в подвале.
– Хотела бы я вернуться? Мне кажется, что когда все закончится, возвращаться некуда будет. А жить-то сейчас нужно. Украина всегда была и останется моей родиной. Вы не думайте, что там все такие, как в новостях показывают, там тоже есть нормальные люди.
Разговор дается Веронике тяжело.
– Зомбификация населения давно началась, — говорит она. — Теперь в школьных учебниках по истории Бандера стал героем, а войну выиграли американцы, а не мы. Мы — я имею в виду русские. Не хочется войны, жили народы дружно, а теперь….
На каждой двери в гостинице висят списки жильцов. На этаже две детские игровые комнаты, полные игрушек. Часть из них принесли томичи, как и одежду, шампуни, мыло, канцтовары и многое другое. Один молодой человек подарил ребенку свой планшет.
В гостинице живет очень разнообразная публика. Загорелые суровые мужчины и пожилые дедушки и бабушки, резвые подростки и улыбчивые дети, женщины: почти все в топах и шортах, длинных и коротких платьях. Из теплой Украины они попали в прохладный Томск. Ольга Деденева приехала с мужем и ребенком, говорит, что на себя одежду смогла подобрать из того, что люди приносят, а вот на 5-летнего сына Вадика — нет.
Ольга — молодая женщина, около 27 лет с усталым лицом. Волосы разделены неровным пробором и собраны в зажим.
– Мы приехали из Луганской области. Там, дома, работали железнодорожниками, а здесь для нас пока вакансий нет. Остается только ждать.
Мама с сыном только что вышли из столовой, которая располагается также на первом этаже. Кормят беженцев три раза в день: первое, второе и компот. В паре метров от гостиницы стоит небольшой сруб — местная курилка. Это особое место для обмена мнениями, поддержки друг и друга и осуждения войны. Каждые 10 минут одни сменяют других, но разговор идет на одну тему.
К гостинице подъехал микроавтобус. К нему подошли около 10 человек с пакетами и сумками. В этот день пять семей покинули гостиницу и отправились в сельскую местность. Один из работодателей Чаинского района Томской области предложил людям работу и жилье. За погрузкой вещей наблюдает молодая женщина, которая пока никуда не собирается. Беженка из города Краснодона Луганской области Светлана Кравцова оказалась в гостинице с двумя детьми — 5 и 14 лет.
– У нас бомбят дома, а мне детей надо спасать, — говорит она. — Бомбежка была в нашем городе, в Луганске что творится, телевизор же смотрите, вот там показывают все эти ужасные картины.
Светлана, как и другие, не могла предсказать такого исхода событий. Узнав про Евромайдан, она не отнеслась к этому явлению серьезно, считала, что морозы не позволят людям сидеть на площади, и протестующие разойдутся добром и миром.
– У меня муж остался на Украине. Когда мы решили уехать, его не выпустили, тогда мужчин до 60 лет не выпускали из-за мобилизации. Но сейчас он на территории России.
На родине муж Светланы работал горноспасателем.
– Хорошо зарабатывал, поэтому у меня не было потребности в работе. Сейчас же я живу в неопределенности, что будет дальше — не знаю, — говорит она. — Спасибо за то, что вообще не отказались нас принять, а тем более такие условия хорошие создали. Иначе там нас всех бы уничтожили.
Младшая дочь показывает нам, как играет музыка в ее плеере.
– Вот ребенок мой родину помнит только как бомбежку. Когда только начали бомбить рядом с нами, я сидела у подруги на окраине города. Я, она и наши две дочери. От грохота у них такие глаза большие были, дети кричать начали: «В подвал надо бежать?». До сих пор мой ребенок так реагирует. Ехали в поезде, она увидит разбитое окно и говорит: «Мама, это бомбили здесь»?
Светлана одна из немногих, кто хочет вернуться на Украину. Но с оговоркой: если будет куда.
– Мой муж последние три месяца бесплатно работал. Район наш живет на шахтах — зарплаты нет. Но у меня там мама осталась со старой бабушкой. Они живут в своем доме, раньше-то все в погребе сидели, а сейчас даже прятаться перестали. Выходят на крылечко, садятся на лавочку со словами: «случится — так случится». Таких фаталистов там много.
22-летний студент Максим Мотрич, который бежал из города Молодогвардейска Луганской области вместе с родителями и 12-летней сестрой, едет к родным в Кемеровскую область, где нет гор, зато есть шахты. Когда началась война, он только закончил первый курс по горной специальности, работал на шахте.
– Нам трудно было решиться на переезд. До последнего надеялись, что все наладится, успокоится.
Когда бомба взорвалась всего в 200 метрах от их дома, больше семья ждать не стала.
– Я хотел бы вернуться домой, там у меня все мое, родное, друзья. Многие, конечно, уехали, но есть и те, кто за свое имущество сильно переживает, — говорит парень.
– Назад мы не вернемся, — вмешивается отец Максима. — Вспоминать об этом не хочу: как мы боялись ночью спать, спали под подоконниками.
Председатель пункта временного размещения Валерий Уйманов говорит, что поражен тем, какое сострадание и заботу могут проявлять люди друг о друге в тяжелые минуты.
– Десятки людей ежедневно привозят сюда много вещей: от влажных салфеток, щеток до порошков, колясок. Еду и деньги мы не берем.
Буквально на днях нестандартная помощь понадобилась двум старушка. По ошибке они оказались в Томске, хотя планировали осесть в Орле у сестры одной из них.
– Удалось найти спонсоров, которые выделили деньги на билеты, еду в дорогу и на первое время. Соцработники до 12 ночи занимались оформлением билетов и помощью бабушкам. Я не думал, что люди способны так помогать другим.
Вопрос, который глава ПВР слышит чаще других: «Как получить российское гражданство?». Пока все беженцы получают временное убежище на один год. Как ситуация будет разворачиваться дальше — неизвестно. На территории Томской области им обещают работу и жилье, а что будет дальше, не знает никто.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
